Мнение Карабах в Сочи и Брюсселе Карабахское урегулирование — один из главных внешнеполитических сюжетов года, отличающийся особой непредсказуемостью, делает новый вираж Сергей Строкань
Не прошло и месяца после того, как в последний момент был отменён саммит лидеров России, Азербайджана и Армении, который, как ожидалось, будет приурочен к первой годовщине окончания войны прошлой осенью, и вот — новый поворот. Стороны карабахского конфликта получили возможность до конца первого послевоенного года встретиться не один, а сразу два раза.
Первая встреча президента Азербайджана Ильхама Алиева и премьер-министра Армении Никола Пашиняна пройдёт 26 ноября в Сочи — лидеры двух государств будут общаться при посредничестве российского президента Владимира Путина, в его рабочей резиденции на черноморском побережье. А через две с половиной недели — 15 декабря — они перенесутся в Брюссель, где будет проходить саммит Восточного партнёрства, в свое время придуманного для того, чтобы демонстрировать сближение Евросоюза с бывшими советскими республиками, а точнее, видимость такого сближения.
На этот раз на полях саммита Восточного партнёрства Ильхам Алиев и Никол Пашинян будут общаться уже при посредничестве председателя Европейского совета Шарля Мишеля, который давно интересуется Южным Кавказом и неровно дышит к теме карабахского урегулирования. Нисколько не смущённый тем обстоятельством, что ещё 9 ноября прошлого года лидеры России, Азербайджана и Армении приняли трёхстороннее заявление об условиях прекращения боевых действий, ставшее дорожной картой возвращения региона к миру, в июле этого года в ходе поездки по Закавказью Шарль Мишель предложил собственный мирный план для Южного Кавказа.
Его главное отличие от мирного плана, одобренного при посредничестве Москвы, состоит в том, что помимо положений о решении гуманитарных вопросов (обмен пленными, разминирование), а также делимитации границы и сотрудничества в транспортной сфере и региональных проектах, план Брюсселя предусматривает «проведение мирных переговоров, на которых будет рассмотрен вопрос о статусе Карабаха».
Обращает на себя внимание, что ни о каких новых переговорах по статусу Карабаха в трёхстороннем заявлении от 9 ноября прошлого года ничего не говорится. Вообще, любая попытка снова разогреть эту подостывшую тему вызывает весьма решительную реакцию президента Алиева, который раз за разом даёт понять: рассуждения о статусе Карабаха — это уже история, вопрос закрыт окончательно, и никакой отдельной от Азербайджана территориальной единицы, известной как Нагорный Карабах, больше не существует. По версии Баку (но не по версии Еревана и Брюсселя, за спиной которого в этом вопросе стоит Париж), закрытый вопрос Карабаха — это одно из ключевых слагаемых новой реальности, складывающейся на Южном Кавказе после второй карабахской войны.
Вообще, ситуация, когда с интервалом в считанные недели карабахское урегулирование будут рассматривать на двух международных площадках — российской и европейской, по-своему уникальна. Похоже, ничего подобного ранее не было.
Новый шанс, который получает дипломатия, не может не обнадёживать, тем более что срыв трёхстороннего саммита 9 ноября стал полной неожиданностью для многих.
На этой неделе Никол Пашинян публично признался в том, что это он отказался от встречи в годовщину окончания второй карабахской войны, что сделало её невозможной. «Была идея провести онлайн-встречу 9 ноября. Я сказал, что эта идея проблематична для нас, поскольку 9 ноября — тяжёлый для нас день», — пояснил он в ходе пресс-брифинга в Ереване.
Но, как говорится, лучше позже, чем никогда. Тем более что в последние недели в связи с самыми серьёзными за последний год боестолкновениями и на границе Армении и Азербайджана, и в зоне размещения российских миротворцев, возникла реальная угроза торможения переговорного процесса, его окончательной остановки и де-факто возникновения новой версии замороженного конфликта в Южном Кавказе — карабахского конфликта 2.0.
Однако вопрос, вокруг которого и будет складываться главная интрига предстоящего двухходового дипломатического раунда в Сочи и Брюсселе, состоит в отсутствии чёткого понимания того, как всё же соотносятся между собой эти два формата и две площадки. Иными словами, можно ли считать переговоры под эгидой ЕС лишь дополнением к той главной работе, которая проводится тремя региональными игроками — Россией, Азербайджаном и Арменией в рамках трёхстороннего заявления от 9 ноября прошлого года. Или ЕС запускает свой пробный шар, прощупывает почву на предмет того, чтобы для начала размыть трёхсторонний формат Москва — Ереван — Баку за счёт постепенного втягивания в него внерегиональных игроков, а затем и вовсе попытаться перехватить инициативу у России.
Понятно, что и Россия, и Запад выступают за скорейшую стабилизацию, долгосрочное политическое урегулирование и разблокирование транспортных коммуникаций и экономических связей. Однако можно ли говорить о том, что это в самом деле редкий пример единства Москвы, Брюсселя и Вашингтона, которые уже давно не партнёры, а соперники? Или это только видимость единства, в котором есть свои подводные камни?
Понятно, что на данном этапе перехватить инициативу у Москвы, если кому-то вдруг захочется это сделать, просто нереально. В зоне конфликта размещены российские миротворцы, кроме того, главные экономические и политико-дипломатические рычаги влияния на ситуацию находятся в руках Москвы, а не Брюсселя или Вашингтона. Но не будем забывать и о том, что карабахское урегулирование — это игра вдолгую и оно не раз удивляло своей непредсказуемостью. Армянская оппозиция упорно считает создание трёхстороннего формата с участием Москвы вынужденной мерой, настаивая, что главным механизмом урегулирования должна всё же оставаться Минская группа ОБСЕ (которая, напомним, за три десятилетия своего существования так ничего и не добилась). Наиболее радикальные представители оппозиции уже сегодня проводят митинги под лозунгом «Прощай, немытая Россия». Кроме того, живущая на Западе влиятельная армянская диаспора, корректирующая позицию Еревана, конечно, хотела бы попытаться найти способ сделать так, чтобы первую скрипку в посредничестве в будущем играла всё же не Москва, а Брюссель, Париж или Вашингтон.
Накануне встречи в Сочи Никол Пашинян заявил: «Если бы мы были готовы признать Карабах в составе Азербайджана, то не началась бы война. Война произошла, потому что мы отказались сделать это». «Вопрос Карабаха — международный вопрос. Только позицией Армении невозможно решить вопрос Карабаха. Наша задача — ввести в коммуникацию вопрос о правах армян Карабаха с позицией международного сообщества», — добавил он. Более того, он призвал мировое сообщество к признанию независимости Нагорного Карабаха. «В этом процессе Армения точно не должна быть первой», — отметил он. Обращает на себя внимание, что пункт о переговорах по статусу Карабаха содержится и в плане главы Евросовета Шарля Мишеля, с которым Никол Пашинян и Ильхам Алиев будут встречаться 15 декабря в Брюсселе.
Так что интрига карабахского урегулирования остается напряжённой и непредсказуемой.